вторник, 27 ноября 2012 г.

Ходырев Павел Михайлович, к.ю.н., доцент кафедры гражданского права ФГБОУВПО «Удмуртский государственный университет», Российская Федерация , г. Ижевск Гражданско-правовые аспекты образовательной деятельности в условиях реформирования образовательного законодательства


Ходырев Павел Михайлович,
к.ю.н., доцент кафедры гражданского права
ФГБОУВПО «Удмуртский государственный университет»,
Российская Федерация , г. Ижевск

Гражданско-правовые аспекты образовательной деятельности
в условиях реформирования образовательного законодательства


31 июля 2012 г. долгожданный проект Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (далее – Проект) был внесен Правительством России в Государственную Думу Российской Федерации.[1] Как отмечают авторы законопроекта, он направлен, в том числе на «комплексную модернизацию законодательства об образовании, установление системного и функционально более полного правового регулирования общественных отношений, возникающих в сфере образования, повышение эффективности механизма правового регулирования; обеспечение стабильности и преемственности в развитии системы образования и ее законодательных основ».[2]
Однако Проект не решил одну из самых сложных и актуальных для образовательной практики и доктрины проблем – определение правовой природы образовательных отношений, а также соотношение предусмотренных образовательных законодательством конструкций и инструментов с традиционными гражданско-правовыми институтами. Более того, многие гражданско-правовые конструкции были исключены из Проекта в ходе его обсуждения и доработки.[3] Так, исчезло из текста Проекта упоминание некоторых инструментов, направленных на повышение конкурентоспособности образовательной системы в целом, доступности и качества каждой образовательной услуги - в отдельности, как то: коммерческая концессия (франчайзинг) в отношении комплекса принадлежащих юридическим или физическим лицам исключительных прав на образовательные программы, методики и технологии обучения, воспитания и контроля качества образования; инвестиции в сферу образования; формирование целевого капитала, предназначенного для финансового обеспечения образовательных организаций; обязательное страхование гражданской ответственности образовательной организации; порядок и способы защиты интересов обучающегося при предоставлении образовательной услуги ненадлежащего качества.     
В Проекте достаточно определенно сказано о гражданско-правовой природе образовательной организации: образовательная организация создается в формах, установленных гражданским законодательством Российской Федерации для некоммерческих организаций (часть 1 ст. 22); образовательная организация реорганизуется и ликвидируется в порядке, предусмотренном гражданским законодательством Российской Федерации (часть 5 ст. 22).
Также не вызывает сомнений подчинение гражданско-правовым нормам отношений по владению, пользованию и распоряжению имуществом образовательной организации (ст.ст. 107 и 108 Проекта). Так, например, в соответствии с частью 1 ст. 107 Проекта образовательные организации должны иметь в собственности или на ином законном основании имущество, необходимое для осуществления образовательной деятельности, а также связанной с ней иной предусмотренной уставом деятельности. Следует отметить, что Проект крайне скудно регламентирует соответствующие отношения, что подтверждает неизбежность применения к ним гражданского законодательства.
Несколько необычно выглядит в Проекте статья 109, посвященная образовательному кредитованию. Но если в законе об образовании такая норма появляется впервые, то неизвестной для образовательной практики ее назвать нельзя.[4] В соответствии с частью 1 ст. 109 Проекта образовательные кредиты предоставляются банками и иными кредитными организациями гражданам, поступившим в образовательную организацию для обучения по соответствующим образовательным программам, и являются целевыми. Образовательные кредиты могут быть направлены на оплату обучения в образовательной организации в размере стоимости обучения (основной образовательный кредит) и (или) на оплату проживания, питания, приобретения учебной и научной литературы и другие бытовые нужды в период обучения (сопутствующий образовательный кредит).
По поводу правовой природы оснований возникновения, изменения и прекращения образовательных отношений Проект не содержит однозначных указаний. Среди таких оснований Проект указывает договор об образовании (ст.ст. 56 и 106) и договоры о целевом приеме и о целевом обучении (ст. 58). Несмотря на ведущиеся в науке дискуссии[5], вряд ли вызывает сомнение распространение на данные договоры норм гражданского права. К тому же сам Гражданский кодекс РФ предусматривает, что правила главы 39 кодекса применяются, в частности, к договорам оказания услуг по обучению (п. 2 ст. 779 ГК РФ).
О возможности применения норм гражданского законодательства к медицинским услугам в свое время высказался Конституционный Суд РФ. В Определении от 6 июня 2002 г. № 115-О[6] Конституционный Суд РФ констатировал, что возмездное оказание медицинских услуг представляет собой реализацию гарантируемой в Российской Федерации свободы экономической деятельности, права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 8, часть 1; статья 34, часть 1, Конституции РФ) и производится медицинскими учреждениями в рамках соответствующих договоров. К таким договорам, как следует из пункта 2 статьи 779 ГК РФ, применяются правила главы 39 "Возмездное оказание услуг" Гражданского кодекса РФ. При этом суд отметил, что включение в соответствии с предписанием пункта 2 статьи 779 ГК РФ в механизм правового регулирования отношений, возникающих в связи с оказанием платных медицинских услуг, норм гражданского законодательства, основными началами которого являются признание равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (пункт 1 статьи 1 ГК РФ), не противоречит статье 41 (часть 1) Конституции РФ, а, напротив, направлено на их обеспечение и создает - наряду с положениями других федеральных законов - необходимую правовую основу предоставления гражданам платной медицинской помощи. Конституционный Суд РФ также указал на то, что "специфика отношений по оказанию медицинских услуг, обусловленная их непосредственной связью с такими благами, как жизнь и здоровье, требует установления в рамках специального регулирования более детальных правил, регламентирующих предоставление гражданам медицинской помощи в различных формах".
Представляется, что вышеизложенные рассуждения могут быть в полной мере отнесены и к обязательствам об оказании образовательных услуг. В этом смысле нормы Проекта о договорах об образовании и о целевом приеме и обучении вполне могут рассматриваться в качестве специальных по отношению к общегражданским. Гражданско-правовую природу договора об оказании образовательных услуг подтверждает и судебная практика.[7] Поэтому остается только сожалеть, что настолько актуальный для науки и практики вопрос о правовой природе образовательных отношений, в частности, договорных, остался нерешенным законодателем.
Не может не вызывать сожаление отсутствие в Проекте норм о порядке и способах возмещения вреда, причиненного студенту некачественным оказанием образовательных услуг. Интересно, что один из первых проектов Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации»[8] прямо устанавливал правило о привлечении образовательной организации к ответственности за предоставление образования ненадлежащего качества и обязывал к возмещению ущерба, причиненного обучающемуся некачественным образованием (ч. 7 ст. 28). В части 1 ст. 46 данного проекта под ущербом, причиненным некачественным образованием, понимался ущерб, причиненный вследствие невыполнения в существенном объеме по вине организации, осуществляющей образовательную деятельность, требований, установленных федеральным государственным образовательным стандартом, образовательными стандартами, устанавливаемыми университетами, и (или) образовательной программой. В случае признания обучения некачественным студент вправе потребовать от вуза ликвидации недостатков качества образовательных услуг за счет средств вуза. Перечень предъявляемых студентом требований исчерпывающе определялся частью 2 ст. 46: прохождение повторного обучения в необходимом объеме в этой же  организации; прохождение повторного обучения в необходимом объеме в другой  организации, осуществляющей образовательную деятельность; выплата соразмерной денежной компенсации без прохождения повторного обучения.
Помимо этого обучающийся вправе потребовать также полного возмещения убытков и морального вреда, причиненных некачественным образованием.
Остается только сожалеть, что в окончательном варианте проекта, внесенном в Государственную Думу Российской Федерации, сохранилась лишь норма, ничего принципиально нового непривносящая в образовательную практику: «Образовательная организация несет ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке за невыполнение или ненадлежащее выполнение функций, отнесенных к ее компетенции, за реализацию не в полном объеме образовательных программ в соответствии с учебным планом и графиком образовательного процесса, качество образования своих выпускников, а также за жизнь и здоровье обучающихся и работников образовательной организации во время образовательного процесса» (часть 7 ст. 28 Проекта).


[1] Проект Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», внесенный Распоряжением Правительства Российской Федерации от 31 июля 2012 г. № 1386-р в Государственную Думу Российской Федерации // [http://www.lexed.ru/obr/2012/?proekt070812.html].
[2] Пояснительная записка к Проекту //  http://www.lexed.ru/obr/2012/?poyas_osn.html.
[3] Полную хронологию работы по разработке проекта Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (2009 – 2012 г.г.) см.: [http://минобрнауки.рф/документы/1249].
[4] См., например: Об изменении условий проведения эксперимента по государственной поддержке предоставления образовательных кредитов студентам образовательных учреждений высшего профессионального образования, имеющих государственную аккредитацию: Постановление Правительства РФ от 28 августа 2009 г. № 699 // СЗ РФ. 2009. № 37. Ст. 4413.
[5] Об остроте дискуссий свидетельствует, например, статья В.М. Сырых «Не может быть» – основной аргумент оппонентов образовательного права», опубликованная в Ежегоднике российского образовательного законодательства (Том 6. М. 2011 С. 7-24).
[6] Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мартыновой Евгении Захаровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 779 и пунктом 2 статьи 782 Гражданского кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. № 115-О // Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. № 1.
[7] См., например: Постановления ФАС Северо-Западного округа от 11.10.2010 по делу № А56-6767/2010, от 12.08.2010 по делу № А56-74250/2009, от 01.07.2009 № А56-42097/2008.
[8] Проект федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (по состоянию на 1 июля 2010 г.) // [http://www.lexed.ru/obr/?proekt.html]
� !l n @�� �� mso-bidi-language:AR-SA'>[9] Arthur R.Miller, Michael H.Davis. Intellectual Property: Patents, Trademarks and Copyright. — St.Paul, Minn. West Publishing Co., 1990. —437 p.
[10] Товарные   знаки.   Историография.   Построение.   Использование. Регистрация / Автор-составитель Ю.Сокольников. — М.: Изд. дом. "Тигра", 2000.—179с.
[11] Восканян   Р.С.    Экономическое,    правовое   и   функциональное значение     товарных     знаков     в     условиях     действия     нового хозяйственного механизма// Конспекты лекций цикла "Переход на патентную форму охраны изобретений": Сб. / ВНИИПИ. — М.: ВНИИПИ, 1991.— С.1-10.
[12] Ариевич  Е.А.  Рекламная  функция товарного  знака // Вопросы изобретательства. — 1981. — № 7. — С.40-43.
[13] Жохов   В.П.   Практика   разработки   и   использования   товарных знаков // Вопросы изобретательства. — 1984. — № 7. — С.37-41.
[14] Машкин      Б.И.      Справочник      для      предпринимателей      по изобретательству и рационализации. — М.: ИНИЦ Роспатента, 2000. —187 с.
[15] Волков СИ., Восканян Р.С. Товарные знаки в условиях рыночной экономики. — М.: Малое предприятие "Путь", 1991. — 116 с.
[16] Ариевич  Е.А.  Рекламная  функция товарного  знака // Вопросы изобретательства. — 1981. — № 7. — С.40-43.
[17] Зинкевич Е.В. Визитная карточка предприятия // Интеллектуальная собственность в Беларуси. — 1999. — № 3. — С.24-29.
[18] Казаков В.П. Стандарт предприятия на товарный знак // Вопросыизобретательства. — 1976. — № 6. — С.56.
[19] Шестимиров А.А. Товарные знаки: Учеб. пособ. — М.: ВНИИПИ, 1995. —293 с.
� r'% 0 �� m� %BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8C%202012%20%D0%A0%D0%90%D0%9F/%D0%A1%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F%201.docx#_ftnref24" name="_ftn24" title="">[24] BVerfG, Beschluss v. 26.05.1993 – 1 BvR 208/93 = NJW 1993, 2035 – 2037.
[25] BVerfG, Beschluss v. 16.01.2004 – 1 BvR 2285/03 = WuM 2004, 80 – 81.   

Комментариев нет:

Отправить комментарий